Лепешки в форме резных глубоких тарелок — это праздничная Лочира. Готовится из теста с низкой кислотностью. Вариантов много как с дрожжевым тестом, так и с пресным. Чаще для них готовят пресное тесто. Самое главное в этих лепешках — это сухая, рассыпчатая структура, тонкие стенки с большим количеством отверстий, узорных проколов и особая чашеобразная форма.

Выпекают лочиру в чашках или ляганах(керамических, деревянных или металлических), придавая лепешке форму посуды в которой она выпекается. Лочира на фотографии — особая. Часть её сформирована из длинных тонких жгутов теста, уложенных затейливым круговым узором непосредственно в лягане для выпечки.

Путешествие узбекской Лочиры в Иерусалим.

Как-то одна из моих коллег-узбечек, красивая молодая женщина, узнав, что я собираюсь в Израиль, обратилась ко мне с просьбой: — В Иерусалиме есть святые для мусульман места, можно я испеку пару особых лепешек, а вы отвезите их, пожалуйста, туда. — И что я с ними там должна сделать? — удивилась я. — Ну, угостите там кого-нибудь, в мечети оставьте, ну просто, отвезите туда от меня. Там земля святая. — Хорошо, давай, только небольшие. — Они будут легкие, — ответила она. В означенный день и час она пришла, бережно неся в руках сверток. Развернула белую ткань, и я ахнула. Это были две тонкие, ажурные, словно связанные волшебным крючком из жёлто-золотистых хлебных нитей лочиры. — Как же я их довезу? Они такие хрупкие! — воскликнула я. — Ну как-нибудь… — потупила свои огромные карие глаза она.

Такой красоты хлеб, сотворенный с таким искусством, верой и любовью нужно было везти в святые земли непременно.

Я очень старалась сберечь их в дороге. Они проделали со мной длинный путь по Израилю, и наконец, я довезла их до Иерусалима. Лепешки, к сожалению, по хрупкости своей разломились каждая на четыре части. Но я подумала, что смысла своего и красоты эти куски лочиры не потеряли.

В старом городе, в мечеть я безусловно заходить не стала. Рядом с мечетью, где местные продают китайские шлепанцы оставлять лочиру было святотатством. Я искала то самое означенное место.

Мы гуляли вокруг храмовой горы, разговаривали. Я попросила остановиться. Это было место столь удивительного мира и покоя, что оно вводило в транс. Над нами высилась стена мечети Аль-Акса, впереди виднелось мусульманское кладбище под Золотыми Воротами. Напротив, через огромное пространство ущелья Кидрон сверкали золотые православные купола на Масличной горе. Ближе — огромное иудейское кладбище. Где-то внизу — остатки древних католических захоронений.

Резкий порыв ветра, заставил отвернуться. Под залитой солнцем стеной Аль-Аксы я увидела камень. Огромный, древний, теплый. Я попросила спутников подождать, направилась к нему. Достала из своего самаркандского пестрого хурджуна лочиру и уложила на его поверхность. — Зачем ты это сделала? — спросили они. И я рассказала о просьбе своей коллеги. Пока длился мой рассказ, кто-то воскликнул: — Смотрите! Туда прилетели птицы! И правда, я не разглядела, что это за птицы, но они действительно начали радостно клевать лепешку. В этот момент с Аль-Аксы раздался призыв к дневной молитве. — Смотрите-ка, какие знаки! Вот теперь дар твоей знакомой действительно принят, — рассмеялись спутники. — Можешь ей так и передать. — Я передам, — радуюсь я. — Стойте! Я сфотографирую для неё это место. — Еще и звук запиши — смеялись моему воодушевлению спутники.

Вот так узбекская лочира, из рук красивой узбекской женщины совершила путешествие на святую землю Иеруслима, к древнему камню у стены Аль-Аксы. В место мира и покоя на краю ущелья Кидрон, место, где время уровняло всех.

И мы отправились дальше по Храмовой горе, оставляя позади теплый камень с такой знаковой лочирой. И еще долго по дороге разговаривали про узбекские лепешки, обсуждали кто какие любит и что самое вкусное — это с каймаком. И что свадебных патыров, которые во времена нашего детства продавали на старом Алайском, уже не найти.

http://azu.uz/assorty/tehno/tehno_detail.php?ID=1922